Книги

Статьи

Проекты

Об авторе

Список работ

Гостевая книга

Пишите!

коммерсантъ №39 среда, 6 марта 2002 года

приложение "Стиль"

В московском издательстве «Ладомир» только что вышла книга «Русская женщина: история и современность. История изучения "женской темы" русской и зарубежной наукой. 1800-2000». Это подробнейшее досье на Женщину, не упускающее ни единой стороны ее жизни. В интервью ЛИЗЕ НОВИКОВОЙ ее автор и ведущий специалист по «истории женщин» в России НАТАЛЬЯ ПУШКАРЕВА призналась, что «старалась вернуть историю женщинам, а женщин — истории».

— Авантюристки, женская агрессивность, бабьи бунты, женотделы, журналистки, няньки. образ Прекрасной Дамы, Родина-мать, стриптиз. Вера Фигнер и Ярославна... Изменилась ли русская женщина? И в чем отличие современной женщины от «советской» или от женщин других исторических эпох?

— Если что и объединяет с прошлым, так это традиционная социальная активность. Однако активность не наносная и не западное заимствование. У нее глубокие исторические корни — это выстрадано всей женской историей. Я старалась проследить, как воспитывались традиционные качества русской женщины. Условно говоря, «русская женщина всегда была целомудренной» — это очень спорно. Нельзя сказать: это была национальная черта, а те, кто ведут себя иначе, недостойны национального идеала. Было множество разных моделей поведения. И если начать перечислять исторические факторы, влиявшие на формирование женского характера, получится огромный список. На мой взгляд, на женщин влияли и православная мораль, и особость нашей правовой системы. Ведь женщина в России уже с Х века имела право на развод, чего, кстати, не было на Западе. Имела право иметь собственное имущество в браке — это тоже типично для России и необычно для Запада (где все было общесемейным). А история русской литературы... Ни в одной стране нет такой связи литературы с общественной жизнью. Достаточно вспомнить роман «Что делать?», ставший для многих настоящим учебником жизни.

— Почему же все-таки феминизм не прижился на русской почве: боролись, боролись, а потом, что, успокоились?

— В России, в отличие от других стран, женский вопрос подняли мужчины — Грановский, Пирогов, Сеченов, журналист Михайлов, чью статью «Идеал женщины» зачитывали до дыр. Но первые женские организации появились в России только в начале XIX века (например, первое женское патриотическое общество возникло в 1812 году), в то время как на Западе истоки феминизма разглядели еще в XVI веке. А уже в 1918 году многие из них были названы буржуазными и ненужными — и закрыты. Большевики относились к женским организациям с большим предубеждением: никаких женских интересов, особых от интересов мужчин! Только совместная борьба работниц с рабочими.

Вся история вдруг оказалась антропоцентрична: профессия, карьера, политика, дипломатия, войны. Та сфера, которая традиционно считалась женской, осталась за рамками  истории. Женщины фигурировали в истории как будто «на подхвате» у мужчин. Когда с перестройкой к нам хлынул поток западной литературы, возник интерес ко всей женской истории. На самом деле женская история

— не восполнение недостатков, а другая история. И своеобразие русского феминизма как раз в том, что наши феминистки никогда не противопоставляли себя мужским организациям. Наоборот, они легко вступали с ними в контакты, если видели там единомышленников.

— Служила ли «женская проза» материалом для ваших исследований?

— Женская проза мне очень интересна, причем не только писательницы первого ряда, которые у нас признаны литературным каноном — Петрушевская, Толстая, но и идущие следом Токарева, Улицкая. И даже массовая литература, в том числе и Маринина с ее своеобразной Настей Каменской, которая по сути дела является современной женщиной и потому очень популярна. Впрочем, мне, как историку, работающему со средневековыми текстами, часто не хватает времени просматривать всю современную литературу. Но мне очень любопытно наблюдать, как особый женский взгляд преломляется сейчас — в какой мере женщины, подобно чеховским «душечкам», поют с голоса мужчин. Ведь женщина-политик может артикулировать с трибуны мужские интересы. А может— и интересы своего пола. Галина Старовойтова артикулировала интересы партии, интересы движения. А Ирина Хакамада, при всей маскулинности ее речи и тембра голоса, очень грамотно вводит «женскую тему».

— Но женщины делают историю не только с трибун?

— Мне лично всегда было интересно изучать формы косвенного политического участия женщин. И то, как женщины могут влиять на политику, не будучи у руля. Здесь куда больше интриг и интересных поворотов. Ведь и в XIX веке в России были свои Новодворские... Наше общество в целом очень консервативное. Например, в отношении женщин в России ничего не «модернизировалось». Напротив, у нас произошел ренессанс патриархата. Женщине говорится: не лезь в политику. Именно поэтому наше общество так категорически не принимало Раису Максимовну. Да и сами женщины не очень хотели, чтобы среди них появлялись этакие успешные особы. Раиса Максимовна, например, даже не пыталась продолжить занятия своей профессиональной деятельностью. Как это, к примеру, делала Хиллари Клинтон — супруга экс-президента сумела добиться многого и после ухода из Белого дома именно потому, что оставалась самостоятельной. Современное женское движение на Западе выдвигает именно таких людей. Возможно, и у нас появятся вскоре такие яркие личности. И они смогут защищать демократические интересы, не предавая свой пол.

Ведь чем больше мы будем ориентировать наших девочек на то, чтобы они превращались в хорошеньких барби для своих мужей, тем меньше мы будем получать политических звезд и активных рядовых женщин-политиков, которые будут заняты решением повседневных задач. Но пока что наше воспитание ориентировано на традиционные интересы. Этому помогает, к сожалению, церковь: нам не нужны активные женщины, женщина должна выйти замуж, родить детей. А что делать тем, кто не вышли замуж, кто растят детей одни,— они сразу попадают за пределы социальной нормы. Женщины, которые хотят достигнуть профессиональных вершин, осуждаются. Они такие же аутсайдеры, как мужчины, которые отказываются служить в армии. Пока же мы видим ренессанс патриархальных взглядов: воспитываем женщин, которые становятся служанками по призванию. Девочки воспитываются по сказочным моделям: героиня целует чудовище и делает из него принца или помогает Иванушке «не пить, чтобы не стать козленочком».

— Вы брали какую-нибудь информацию для вашей книги из популярных «дамских» телепередач?

— Конечно. Но у этих передач тоже есть свои ограничения. Например, там не обсуждается незначительность женского присутствия в современной политике. Не говорится, почему женщинам так и не удалось преодолеть на выборах пятипроцентный барьер. Телевидение предпочитает конструировать традиционный образ женщины: «ушел муж — не ушел» — именно это обсуждается. Но как только женщины собираются вместе, чтобы сказать, что они не согласны с политикой мужчин, то это уже не показывают ни по одному каналу. На передачи о феминизме приглашается Жириновский — и вместо серьезного разговора получается комическое шоу.

Коммерсант-Стиль. 6 марта 2002 г.
№ 39 (2049). С.17-18.